Сияющее небо
Mar. 27th, 2008 03:37 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
jacob_burnsПовинуясь призыву великолепной ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
solipsistka, я сочинил сентиментальный девчачий текст про маньяка и маленькую девачку.
Сияющее небо
Ее голубые остекленевшие глаза смотрели в столь же голубое небо. Они уже не видели, как прекрасны бегущие по небу облака. Сегодня они были похожи не на белогривые лошадки, какими она любила их узнавать, а на маленьких скромных овечек. Если бы она еще была способна слышать и воображать звуки, она бы представила себе тихое блеяние, доносящееся с небес. Но поздно, звуки и мысли остались ей недоступны.
Душа ее, чистая, а после перенесенной боли и вовсе святая, упала в это бездонное небо, слилась с его голубизной, напоила беспредельной чистотой своей короткой, мучительной (особенно под конец) жизни.
За что? - спрашивала душа. Она еще не потеряла связь с бытием, еще не разгладились шрамы памяти, гораздо более грубые, чем шрамы от ножа Чудовища. Впрочем, шрамы на теле уже не появятся.
Монстр ходил за ней неделю, Встречал у школы, старательно, но не умело отворачиваясь, когда ее глаз падал на него. Так же позорно-провально он маскировался и у ее подъезда, делая вид, что пьет пиво у обшарпанного ларька. Поведение же его в общественном транспорте было… об этом лучше не вспоминать. Обо всем лучше не вспоминать, но она не могла, НЕ МОГЛА забыть. Пока не могла.
Сначала он ей понравился. Теперь, паря на небесах, ее душа не могла подумать о такой чудовищной ошибке без содрогания. Он чем-то напоминал ее отца, ушедшего слишком рано, и, к счастью или скорее к сожалению не в лучший из миров. Такой маленький, скособоченный, в кургузом, вечно грязном пиджачке, с водянистыми склизкими глазками.
Она должна была ненавидеть отца, как это делал а и ей велела мать. Но до уонца она могла, не умела проникнуться к нему злобой или презрением. Детские, чистые воспоминания, запах пота от его костюма, рука, сжимающая ее руку и так забавно, неудобно дергающая при ходьбе – она любила все это вопреки. Вопреки логике, здравому смыслу и просто рассудку.
Монстр был похож на него. Вот только пиво Чудовище не любил. Когда она видела его у ларька, он морщась набирал вонючую жидкость в рот, а когда ему казалось, что она уже отвернулась, выплевывал с содроганием. За полчаса ожидания под его ногами наливалась целая лужа.
Ей чудилась странная, болезненная романтика, сердце жаждало любви, нет ЛЮБВИ, огромной и всепоглощающей. Кто-то должен занять в ее жизни, в ее мыслях это отвратительно свободное место. Поэтому она скорее забавлялась, глядя на Чудовище, неуклюже преследовавшего ее.
Увы, Чудовище хотел вовсе не любви, или любви в его собственном отвратительном искаженном понимании.
Первая их встреча, когда Монстр решил, что достаточно изучил ее привычки и стремления, когда он позволил себе не прятаться, сделать первый и он же - кошмарный последний шаг, прошла в отвратительном разрыве с ее мечтами, как прекрасными, так и самыми скромными, но тоже красивыми.
Он предложил ей конфету. ПРЕДЛОЖИЛ ЕЙ КОНФЕТУ! И не вкусную шоколадную или суфле, а какую-то убогую карамельку. Уже в этот момент в ней что-то перевернулось. Разум подсказывал бежать прочь, спрятаться в безопасной школе, пока она еще близко. Инстинкты вопили от ужаса и отвращения. Но запах ее отца, незаконно поселившийся в Чудовище, заглушил все правильные позывы. Она развернула фантик, сунула невкусную карамель за щеку и покорным ягненоком последовала за Монстром.
Пустырь, где они оказались, ьыл даже красив. Не самое скверное место для смерти. Обострившиеся в предвкушении скорого конца (сама она об этом еще не знала, но что-то внутри, знающее всегда и обо всем уже вопило от ужаса) чувства показали ей яркую зеленую траву, и в ней маленькие солнышки одуванчиков.
Покорная, загипнотизированная Чудовищем, она улыбнулась и доверчиво шагнула ему навстречу. И он шагнул, крепко обнял ее, на щеку ей капнула соленая мужская слеза, а потом пришла боль. Боль длилась и длилась. Он рвал ржавым ножом ее платье и ее тело и громко всхлипывал от незаконного отвратительного восторга.
Когда ее глаза застыли, превратившись в прекрасные стеклянные пуговки, вострг покинул Монстра, и тот потерял к ней всякий интерес. Грязным носовым платком он протер лезвие неаккуратного кухонного ножа и ушел все так же сутулясь. А она воспарила в сияющее синее небо. И там ждала ее прекрасная женщина в белых одеждах с добрым лицом.
- Теперь все будет хорошо, дорогая! – сказала она.
solipsistka, я сочинил сентиментальный девчачий текст про маньяка и маленькую девачку. Сияющее небо
Ее голубые остекленевшие глаза смотрели в столь же голубое небо. Они уже не видели, как прекрасны бегущие по небу облака. Сегодня они были похожи не на белогривые лошадки, какими она любила их узнавать, а на маленьких скромных овечек. Если бы она еще была способна слышать и воображать звуки, она бы представила себе тихое блеяние, доносящееся с небес. Но поздно, звуки и мысли остались ей недоступны.
Душа ее, чистая, а после перенесенной боли и вовсе святая, упала в это бездонное небо, слилась с его голубизной, напоила беспредельной чистотой своей короткой, мучительной (особенно под конец) жизни.
За что? - спрашивала душа. Она еще не потеряла связь с бытием, еще не разгладились шрамы памяти, гораздо более грубые, чем шрамы от ножа Чудовища. Впрочем, шрамы на теле уже не появятся.
Монстр ходил за ней неделю, Встречал у школы, старательно, но не умело отворачиваясь, когда ее глаз падал на него. Так же позорно-провально он маскировался и у ее подъезда, делая вид, что пьет пиво у обшарпанного ларька. Поведение же его в общественном транспорте было… об этом лучше не вспоминать. Обо всем лучше не вспоминать, но она не могла, НЕ МОГЛА забыть. Пока не могла.
Сначала он ей понравился. Теперь, паря на небесах, ее душа не могла подумать о такой чудовищной ошибке без содрогания. Он чем-то напоминал ее отца, ушедшего слишком рано, и, к счастью или скорее к сожалению не в лучший из миров. Такой маленький, скособоченный, в кургузом, вечно грязном пиджачке, с водянистыми склизкими глазками.
Она должна была ненавидеть отца, как это делал а и ей велела мать. Но до уонца она могла, не умела проникнуться к нему злобой или презрением. Детские, чистые воспоминания, запах пота от его костюма, рука, сжимающая ее руку и так забавно, неудобно дергающая при ходьбе – она любила все это вопреки. Вопреки логике, здравому смыслу и просто рассудку.
Монстр был похож на него. Вот только пиво Чудовище не любил. Когда она видела его у ларька, он морщась набирал вонючую жидкость в рот, а когда ему казалось, что она уже отвернулась, выплевывал с содроганием. За полчаса ожидания под его ногами наливалась целая лужа.
Ей чудилась странная, болезненная романтика, сердце жаждало любви, нет ЛЮБВИ, огромной и всепоглощающей. Кто-то должен занять в ее жизни, в ее мыслях это отвратительно свободное место. Поэтому она скорее забавлялась, глядя на Чудовище, неуклюже преследовавшего ее.
Увы, Чудовище хотел вовсе не любви, или любви в его собственном отвратительном искаженном понимании.
Первая их встреча, когда Монстр решил, что достаточно изучил ее привычки и стремления, когда он позволил себе не прятаться, сделать первый и он же - кошмарный последний шаг, прошла в отвратительном разрыве с ее мечтами, как прекрасными, так и самыми скромными, но тоже красивыми.
Он предложил ей конфету. ПРЕДЛОЖИЛ ЕЙ КОНФЕТУ! И не вкусную шоколадную или суфле, а какую-то убогую карамельку. Уже в этот момент в ней что-то перевернулось. Разум подсказывал бежать прочь, спрятаться в безопасной школе, пока она еще близко. Инстинкты вопили от ужаса и отвращения. Но запах ее отца, незаконно поселившийся в Чудовище, заглушил все правильные позывы. Она развернула фантик, сунула невкусную карамель за щеку и покорным ягненоком последовала за Монстром.
Пустырь, где они оказались, ьыл даже красив. Не самое скверное место для смерти. Обострившиеся в предвкушении скорого конца (сама она об этом еще не знала, но что-то внутри, знающее всегда и обо всем уже вопило от ужаса) чувства показали ей яркую зеленую траву, и в ней маленькие солнышки одуванчиков.
Покорная, загипнотизированная Чудовищем, она улыбнулась и доверчиво шагнула ему навстречу. И он шагнул, крепко обнял ее, на щеку ей капнула соленая мужская слеза, а потом пришла боль. Боль длилась и длилась. Он рвал ржавым ножом ее платье и ее тело и громко всхлипывал от незаконного отвратительного восторга.
Когда ее глаза застыли, превратившись в прекрасные стеклянные пуговки, вострг покинул Монстра, и тот потерял к ней всякий интерес. Грязным носовым платком он протер лезвие неаккуратного кухонного ножа и ушел все так же сутулясь. А она воспарила в сияющее синее небо. И там ждала ее прекрасная женщина в белых одеждах с добрым лицом.
- Теперь все будет хорошо, дорогая! – сказала она.